Искусство и миф

"специализированной" смысловой и символической системой.

и, наконец, к относительной их самостоятельности. Так случилось с мифологией, религией, искусством.
В современной культуре можно уже говорить об относительной их самостоятельности и о взаимодействии культуры с этими институтами.

"сказки" о сотворении мира и человека, рассказы о деяниях древних богов и героев.

"миф" имеет древнегреческое происхождение и означает именно "предание", "сказание". Европейским народам вплоть до XVI-XVII вв. были известны лишь знаменитые и поныне греческие и римские мифы, позже им стало известно об арабских, индейских, германских, славянских, индийских сказаниях и их героях. Со временем сначала ученым, а потом и более широкой публике оказались доступны мифы народов Австралии, Океании, Африки. Выяснилось, что в основе священных книг христиан, мусульман, буддистов также лежат различные, подвергшиеся переработке мифологические предания.

Тем, кто интересуется историей культуры, литературой и искусством, знакомство с мифологией совершенно необходимо. Ведь, начиная с эпохи Возрождения, художники и скульпторы стали широко черпать для своих произведений сюжеты из сказаний древних греков и римлян. Придя в любой из художественных музеев, неискушенный посетитель оказывается в плену прекрасных, но зачастую непонятных ему по содержанию произведений великих мастеров русского изобразительного искусства: картин П. Соколова (“Дедал, привязывающий крылья Икару”), К. Брюллова (“Встреча Аполлона и Дианы”), И. Айвазовского (“Посейдон, несущийся по морю”), Ф. Бруни (“Смерть Камиллы, сестры Горация”), В. Серова (“Похищение Европы”), скульптур таких выдающихся мастеров, как М. Козловский (“Ахилл с телом Патрокла”), В. Демут-Малиновский (“Похищение Прозерпины”), М. Щедрин (“Марсий”). То же самое можно сказать и о некоторых шедеврах западноевропейского искусства, будь то “Персей и Андромеда” Рубенса, “Пейзаж с Полифемом” Пуссена, “Даная” и “Флора” Рембрандта, “Муций Сцевола в лагере Порсенны”, Тьеполо или структурные группы “Аполлон и Дафна” Бернини, “Пигмалион и Галатея” Торвальдсена, “Амур и Психея” и “Геба” Кановы. 1

Цель данной работы: показать взаимодействие искусства и мифа, и проследить историю развития мифа как формы культуры.

В данной работе, я ставил задачи :

3) Показать историю развития мифа в искусстве;

4) Наметить с нашей точки зрения наиболее значимые взаимоотношения современного искусства и мифа.

5) Показать развитие мифология и искусства в XIX – XX веке.

Актуальность данной работы заключается в том, что искусство и мифология являются неотъемлемой частью культуры, к которой у человека при всем его стремление дистанцироватся от мифа и разрушить его, в то же время глубинная потребность в нём. Так же, и в современном искусстве очень сильна эта потребность в обретении мифа.

1) Андреев Г. Л. История Европы т. 1., М., 1988 г., стр. 21

Миф не только исторически первая форма культуры, но и изменения душевной жизни человека, сохраняющееся и тогда, когда миф утрачивает свое абсолютное господство. Всеобщая сущность мифа состоит в том, что он представляет собой бессознательное смысловое породнение человека с силами непосредственного бытия, будь то бытие природы или общества. Если миф выступает как единственная форма культуры, то это породнение приводит к тому, что человек не отличает смысл от природного свойства, а смысловую (ассоциативную связь от причинно-следственной). Все одушевляется, и природа выступает как мир грозных, но родственных человеку мифологических существ - демонов и богов. 2

Параллельно с мифом в истории культуры существовало и действовало искусство. Искусство есть выражение потребности человека в образно-символическом выражении и переживании значимых моментов своей жизни. Искусство создает для человека "вторую реальность" - мир жизненных переживаний, выраженных специальными образно-символическими средствами. Приобщение к этому миру, самовыражение и самопознание в нем составляют одну из важнейших потребностей человеческой души. 3

Искусство продуцирует свои ценности за счет художественной деятельности, художественного освоения действительности. Задача искусства сводится к познанию эстетического, к художественной интерпретации автором явлений окружающего мира. В художественном мышлении познавательная и оценочная деятельность не разделены и используются в единстве. Работает такое мышление с помощью системы образных средств и создает производную (вторичную) реальность - эстетические оценки. Искусство обогащает культуру представлений о мире, через систему образов, символизирующих смыслы и

……………………………………………………………………

субъективных идеалы определенного времени, определенной эпохи. 4

Искусство рефлексирует мир, воспроизводит его. Сама рефлексия может иметь три измерения: прошлое, настоящее и будущее. В соответствии с этим возможны различия в типах тех ценностей, которые создает искусство. Это ретроценности, которые ориентированы в прошлое, это реалистические ценности, которые «точно» ориентированы к настоящему, и, наконец, авангардные ценности, ориентированные на будущее. Отсюда – особенности их регулятивной роли. Однако общим для всех этих ценностей является то, что всегда они обращены к человеческому "Я". 5

поддерживать открытость системы ценностей, открытость поиска и выбора ориентации в культуре, что в конечном счете воспитывает духовную независимость человека, свободу духа. Для культуры это важный потенциал и фактор ее развития. Постоянное взаимодействие искусства и мифа протекает непосредственно, в форме "переливания" мифа в литературу, и опосредованно: через изобразительные искусства, ритуалы, народные празднества, религиозные мистерии, а в последние века - через научные концепции мифологии, эстетические и философские учения и фольклористику. Особенно активно это взаимодействие совершается в промежуточной сфере фольклора. Народная поэзия по типу сознания тяготеет к миру мифологии, однако, как явление искусства, примыкает к литературе. Двойная природа фольклора делает его в данном отношении культурным посредником, а научные концепции фольклора, становясь фактом культуры, оказывают большое влияние на процессы взаимодействия литературы и мифологии. Соотношение мифа и художественной письменной литературы может рассматриваться в двух

4) Богатырев П. Г., Вопросы теории народного искусства, М., 1971., стр. 51

5) Выготский Л. С., Психология искусства, 2 изд., М., 1968., стр. 79

Эволюционный аспект предусматривает представление о мифе как определенной стадии сознания, исторически предшествующей возникновению письменной литературы. Литература с этой точки зрения имеет дело лишь с разрушенными, реликтовыми формами мифа и сама активно способствует этому разрушению. Миф и стадиально - сменяющие его искусство и литература подлежат лишь противопоставлению, поскольку никогда во времени не сосуществуют. Типологический аспект подразумевает, что мифология и письменная литература сопоставляются как два принципиально различных способа видения и описания мира, существующих одновременно и во взаимодействии и лишь в разной степени проявившихся в те или иные эпохи. Для мифологического сознания и порождаемых им текстов характерна прежде всего недискретность, и слитность передаваемых этими текстами сообщений. 6

родоначальники и тому подобные персонажи, единожды совершившись, могли повторяться в неизменном круговращении мировой жизни. Закреплялись эти рассказы в памяти коллектива с помощью ритуала, в котором, вероятно, значительная часть повествования реализовывалась не с помощью словесного рассказывания, а также путем жестовой демонстрации, обрядовых игровых представлений и тематических танцев, сопровождаемых ритуальным пением. В первоначальном виде миф не столько рассказывался, сколько разыгрывался в форме сложного ритуального действа. По мере эволюции мифа и становления литературы появились трагические или божественные герои и их комические или демонические двойники. Как реликт этого процесса дробления единого мифологического образа в литературе сохранилась тенденция, идущая от Менандра и через М. Сервантеса, У. Шекспира и романтиков, Н. В. Гоголя,

6) Шахновича М. И., Миф и современное искусство, С. -Петербург 2001. – 93 с.

Выводы: Итак, миф – это наиболее древняя система ценностей. Считается, что в целом культура движется от мифа к логосу, то есть от вымысла и условности к знанию, к закону. В этом плане в современной культуре миф играет архаичную роль, а его ценности и идеалы имеют рудиментарное значение. Я думаю, что развитие науки и цивилизации часто обесценивает миф, показывает неадекватность регулятивных функций и ценностей мифа, сущности современной социокультурной действительности. Однако это не значит, что миф исчерпал себя. Миф в современной культуре создает средства и способы символического мышления, он способен ценности современной культуры интерпретировать через идею «героического», что, скажем недоступно науке. В ценностях мифа чувственное и рациональное даны слитно, что мало доступно другим средствам культуры XX века. Фантазия и вымысел позволяют легко преодолевать несовместимость смыслов и содержания, ибо в мифе все условно и символично. В этих условиях выбор и ориентация личности раскрепощается и, следовательно, используя условность, она может достигать высокой гибкости, что, например, почти недоступно религии. Миф, очеловечивая и персонифицируя явления окружающего мира, сводит их к человеческим представлениям. На этой почве становится возможной конкретно-чувственная ориентация человека, а это один из самых простых способов упорядочивания его деятельности. В ранних и примитивных культурах такому способу принадлежала ведущая роль, например, в язычестве. Но в развитых культурах подобные явления имеют скорее характер рецидива или являются механизмом реализации того или иного архетипа, особенно в массовой культуре или массовом поведении. Мифология часто используется в XX веке как усилитель ценностей, обычно за счет их гипертрофирования и фетишизации. Миф позволяет заострять тот или иной аспект ценности, гиперболизировать ее, а, следовательно, подчеркивать и даже выпячивать.

2. История развития мифа в искусстве

Каждая эпоха в истории искусства характеризуется определенным осознанием соотношения искусства и мифологии.

греческой трагедии (Эсхил - "Прикованный Прометей", "Агамемнон"; Софокл - "Антигона", "Эдип-царь", "Электра", "Эдип в Колоне" и др.; Еврипид - "Ифигения в Авлиде", "Медея", "Ипполит" и др.). Оно сказывается не только в обращении к мифологическим сюжетам: когда Эсхил создает трагедию на исторический сюжет ("Персы"), он мифологизирует саму историю.

Новые типы отношения к мифам дает римская поэзия. Вергилий ("Энеида") связывает мифы с философским осмыслением истории, с религиозно-философской проблематикой, причем выработанная им структура образа во многом предвосхищает христианские мифологемы (перевес символической значимости образа над его образной конкретностью). 7

"миф", окрашиваются в отрицательные тона. Вместе с тем исключение мифа из области "истинной" веры в известной мере облегчило проникновение его как словесно-орнаментального элемента в светскую поэзию. В церковной же литературе мифология, с одной стороны, проникала в христианскую демонологию, сливаясь с ней, а с другой - привлекалась как материал для разыскания в языческих текстах зашифрованных христианских пророчеств. Целенаправленная демифологизация христианских текстов (то есть изгнание античного элемента) на самом деле создавала исключительно сложную мифологическую структуру, в которой новая христианская мифология (во всем богатстве ее канонических и апокрифических текстов), сложная смесь

7) Фрейденберг О. М., Миф и литература древности, М., 2000. – 131 с.

мифологии претерпевали нередко самые неожиданные модификации (например, Иисус Христос в древнесаксонской эпической поэме "Гелианд" предстает в виде могущественного и воинственного монарха). 8

Возрождение создавало культуру под знаком дехристианизации. Это привело к резкому усилению нехристианских компонентов мифологического континуума. Эпоха Возрождения породила две противоположные модели мира: оптимистическую, тяготеющую к рационалистическому, умопостигаемому объяснению космоса и социума, и трагическую, воссоздающую иррациональный и дезорганизованный облик мира (вторая модель непосредственно "втекала" в культуру барокко). Первая модель строилась на основе рационально упорядоченной античной мифологии, вторая активизировала "низшую мистику" народной демонологии в смеси с внеканонической ритуалистикой эллинизма и мистицизмом побочных еретических течений средневекового христианства. Первая оказывала определяющее влияние на официальную культуру Высокого ренессанса. Сплав в единое художественное целое мифов христианства и античности с мифологизированным материалом личной судьбы осуществил в "Божественной комедии" Данте. В еще большей степени, чем в "книжной" литературе, миф просматривается в народной карнавальной культуре, которая служила промежуточным звеном между первобытной мифологией и художественной литературой. Живые связи с фольклорно-мифологическими истоками сохранялись в драме эпохи Возрождения (например, "карнавальность" драматургии У. Шекспира - шутовской план, увенчания - развенчания и так далее). У Ф. Рабле ("Гаргантюа и Пантагрюэль") нашли яркое проявление традиции народной карнавальной культуры и (шире) некоторые общие

……………………………………………………………………………………

особенности мифологического сознания (отсюда - гиперболический, космический образ человеческого тела с оппозициями верха - низа, "путешествиями" внутри тела и т. д.). Вторая модель сказывалась в сочинениях Я. ван Рейсбрука, Парацельса, видениях А. Дюрера, образах X. Босха, М. Нитхардта, П. Брейгеля Старшего, культуре алхимии и пр.

Венеры”, “Весна”), Тициана (картина “Венера перед зеркалом”) и др. Из образов древнегреческой мифологии взял сюжет для своей замечательной статуи Персея выдающийся итальянский скульптор Бенвенуто Челлини. 9

Библейские мотивы характерны для литературы барокко (поэзия А. Грифиуса, проза П. Ф. Кеведо-и-Вильегаса, драматургия П. Кальдерона), продолжающей наряду с этим обращаться и к античной мифологии ("Адонис" Дж. Марино, "Полифем" Л. Гонгоры и др.). Английский поэт XVII в. Дж. Мильтон, пользуясь библейским материалом, создает героико-драматические произведения, в которых звучат тираноборческие мотивы ("Потерянный рай", "Возвращенный рай" и др.).

"демифологизирует" ее, превращая в систему дискретных, логически расположенных образов-аллегорий. Обращение к мифологическому герою (наряду с героем историческим), его судьбе и деяниям типично для "высоких" жанров литературы классицизма, прежде всего - трагедии (П. Корнель - "Медея", Ж. Расин - "Андромаха", "Федра", "библейские" драмы - "Эсфирь", "Гофолия"). Пародировавшая классицистские эпопеи бурлескная поэзия

…………………………………………………………………………………….

9)Бахтин М. М. Народная культура средневековья и Ренессанса, М, 1965, стр. 98

нередко тоже использовала мифологические сюжеты ("Переодетый Вергилий" французского поэта П. Скаррона, "Энеида и др.). Последовательный

рационализм эстетики классицизма приводит к формализации приемов использования мифа. 10

("Меропа", "Эдип" Вольтера, "Мессиада" Ф. Клопштока) или формулирования универсальных обобщений ("Прометей", "Ганимед" и др. произведения И. В. Гете, "Торжество победителей", "Жалоба Цереры" и др. баллады Ф. Шиллера).

фламандские, французские, голландские художники: Рубенс (“Персей и Андромеда”, “Венера и Адонис”), Ван-Дейк (“Марс и Венера”), Рембрандт (“Даная, “Голова Паллады Афины”), Пуссен (“Эхо и Нарцисс”, “Нимфа и сатир”, “Пейзаж с Полифемом”, “Пейзаж с Гераклом” и др.), Буше (“Аполлон и Дафна”) - и многие другие. 11

Романтизм (а до него - предромантиэм) выдвинул лозунги обращения от разума к мифу и от рационализированной мифологии греко-римской античности к мифологии национально-языческой и христианской. "Открытие" в середине XVIII в. для европейского читателя скандинавской мифологии, фольклоризм И. Гердера, интерес к восточной мифологии, к славянской мифологии в России 2-й половины XVIII - начала XIX вв., приведшие к появлению первых опытов научного подхода к этой проблеме, подготовили вторжение в искусство романтизма образов национальной мифологии.

11) Вейман Р., История литературы и мифология, М., 1975., стр. 395

Так, Ф. Гельдерлин, первым в поэзии нового времени органично освоивший древний миф и явившийся зачинателем нового мифотворчества, включал, например, в число олимпийских богов Землю, Гелиоса, Аполлона, Диониса; в поэме "Единственный" Христос - сын Зевса, брат Геракла и Диониса.

игра с образами традиционной мифологии, объединение элементов различных мифологий и в особенности опыты собственной литературной мифоподобной фантастики ("Крошка Цахес" Э. Т. А. Гофмана), повторение и дублирование героев в пространстве (двойники) и особенно во времени (герои вечно живут, умирают и воскресают или воплощаются в новых существах), частичный перенос акцента с образа на ситуацию как некий архетип и т. д. - характерная черта мифотворчества романтиков. Это проявляется часто даже и там, где действуют герои традиционных мифов. Нетрадиционным было мифотворчество Гофмана. У него (повести "Золотой горшок", "Крошка Цахес", "Принцесса Брамбилла", "Повелитель блох" и др.) фантастика выступает как сказочность, через которую проглядывает некая глобальная мифическая модель мира. Мифический элемент входит в некоторой мере и в "страшные" рассказы и романы Гофмана - как хаотическая, демоническая, ночная, разрушительная сила, как "злая судьба" ("Элексир дьявола" и др.). Самое оригинальное у Гофмана – фантастика обыденной жизни, которая весьма далека от традиционных мифов, но строится в какой-то мере по их моделям. Благородная война возглавляемых Щелкунчиком игрушек против мышиного воинства ("Щелкунчик"), говорящая кукла Олимпия, созданная при участии демонического алхимика Коппелиуса ("Песочный человек") и др. - различные варианты мифологизации язв современной цивилизации, в частности бездушного техницизма, фетишизма, социального отчуждения. В творчестве Гофмана наиболее отчетливо проявилась тенденция романтической литературы в отношении к мифу - попытка сознательного, неформального, нетрадиционного использования мифа, порой приобретающего характер самостоятельного поэтического мифотворчества. 12

Вывод: Я считаю, что в эпоху письменности литература начинает противопоставляться мифам. Древнейший пласт культуры после возникновения письменности и создания античных государств характеризуется непосредственной связью искусства и мифологии. Однако функциональное различие, сказывающееся на этом этапе особенно остро, определяет то, что связь здесь неизменно оборачивается переосмыслением и борьбой. Мифологические тексты, с одной стороны, являются в этот период основным источником сюжетов в искусстве. Мифы превращаются во множество волшебных рассказов, историю о богах, культурных героях и родоначальниках. Именно на этом этапе такие повествования иногда приобретают характер рассказов о нарушениях основных запретов, налагаемых культурой на поведение человека (например, запретов на убийство родственников).

С христианством в кругозор средиземноморского и затем общеевропейского мира вошла мифология специфического типа. Литература средних веков возникает и развивается на почве языческой мифологии "варварских" народов (народно-героический эпос), с одной стороны, и на основе христианства - с другой. Влияние христианства становится преобладающим, хотя античные мифы не забываются. Для того времени характерно отношение к мифу как к порождению язычества.

12) Вейман Р., История литературы и мифология, М., 1975., стр. 465

XIX – XX веке

Греко-римская мифология столь глубоко проникла в русскую литературу, что человеку, читающему стихотворения А. С. Пушкина (особенно ранние) и неосведомленному о мифологических персонажах, не всегда будет ясен лирический или сатирический смысл того или иного произведения. Это справедливо в отношении стихов Г. Р. Державина, В. А. Жуковского, М. Ю. Лермонтова, басен И. А. Крылова и других. Все это лишь подтверждает замечание Ф. Энгельса о том, что без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы. Сильнейшее влияние, которое оказала античная культура на развитие всех европейских народов, таким образом, не подлежит сомнению.

выразившиеся в создании демонической мифологии романтизма (Дж. Байрон, П. В. Шелли, М. Ю. Лермонтов). Демонизм романтической культуры был не только внешним перенесением в литературу нач. XIX в. образов из мифа о герое-богоборце или легенды о падшем отверженном ангеле (Прометей, Демон), но и приобрел черты подлинной мифологии, активно воздействовавшей на сознание целого поколения, создавшей высокоритуализованные каноны романтического поведения и породившей огромное количество взаимно изоморфных текстов. 13

Реалистическое искусство XIX в. ориентировалось на демифологизацию культуры и видело свою задачу в освобождении от иррационального наследия истории ради естественных наук и рационального преобразования человеческого общества. Реалистическая литература стремилась к отображению действительности в адекватных ей жизненных формах, на создание художественной истории своего времени. Тем не менее, и она

………………………………………………………………………………………..

13) Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1995., стр. 68

материале (линия, идущая от Гофмана к фантастике Гоголя ("Нос"), к натуралистической символике Э. Золя ("Нана")).

придавая целому глубину и перспективу. Такие названия, как "Воскресение" Л. Н. Толстого или "Земля" и "Жерминаль" Э. Золя, ведут к мифологическим символам; мифологема "козла отпущения" просматривается даже в романах Стендаля и О. Бальзака. Но в целом реализм XIX в. отмечен "демифологизацией ". 14

В XVII-XX вв. многие военные суда различных европейских стран назывались именами божеств и героев античной мифологии. Русский героический шлюп "Меркурий", фрегат "Паллада" в XIX в., крейсеры эпохи первой мировой войны - "Аврора", "Паллада", "Диана", английский корабль начала XIX века "Беллерофонт", доставивший Наполеона на остров святой Елены, многие корабли английского флота начала XX в. (эскадренные миноносцы "Нестор" и "Мельпомена", крейсер "Аретуза", броненосцы "Аякс", "Агамемнон" и т. д.). В германском флоте крейсер "Ариадна", во французском - "Минерва" также носили названия, заимствованные из древнегреческой мифологии. 15

Возрождение общекультурного интереса к мифу приходится на конец XIX - нач. XX вв., но оживление романтической традиции, сопровождавшееся новой волной мифологизирования, наметилось уже во второй половине XIX в. Кризис позитивизма, разочарование в метафизике и аналитических путях познания,

……………………………………………………………………………………….

15) Андреев Г. Л. История Европы т. 1., М., 1988., стр. 254

идущая ещё от романтизма критика буржуазного мира как безгеройного и антиэстетического породили попытки вернуть "целостное", преобразующе волевое архаическое мироощущение, воплощенное в мифе. В культуре конца XIX в. возникают, особенно под влиянием Р. Вагнера и Ф. Ницше, "неомифологические" устремления. Весьма разнообразные по своим проявлениям, социальной и философской природе, они во многом сохраняют значение и для всей культуры XX в.

Основоположник "неомифологизма" Вагнер считал, что народ именно через миф становится создателем искусства, что миф - поэзия глубоких жизненных воззрений, имеющих всеобщий характер. Обратившись к традициям германской мифологии, Вагнер создал оперную тетралогию "Кольцо нибелунга" ("Золото Рейна", "Валькирия", "Гибель богов"). Стержнем всей тетралогии он делает мотив "проклятого золота" (тема, популярная в романтической литературе и знаменующая романтическую критику буржуазной цивилизации). Вагнеровский подход к мифологии создал целую традицию, которая подвергалась грубой вульгаризации у эпигонов позднего романтизма, усиливших свойственные творчеству Вагнера черты пессимизма, мистики.

Возродившийся интерес к мифу во всей литературе 20 в. проявился в трех основных формах. Резко усиливается идущее от романтизма использование мифологических образов и сюжетов. Создаются многочисленные стилизации и вариации на темы, задаваемые мифом, обрядом или архаическим искусством. Искусство народов Африки, Азии, Южной Америки начинает восприниматься не только как эстетически полноценное, но и в известном смысле как высшая норма. Отсюда - резкое повышение интереса к мифологии этих народов, в которой видят средство декодирования соответствующих национальных культур. Параллельно начинается пересмотр воззрений на свой национальный фольклор и архаическое искусство; «открытие» И. Грабарем эстетического мира русской иконы, введение в круг художественных ценностей народного театра, изобразительного и прикладного искусства (вывески, художественная утварь), интерес к сохранившейся обрядности, к легендам, поверьям, заговорам и заклинаниям и т. д. Бесспорно определяющее влияние этого фольклоризма на писателей типа А. М. Ремизова или Д. Г. Лоренса. Во-вторых (тоже в духе романтической традиции), появляется установка на создание «авторских мифов». Если писатели-реалисты XIX в. стремятся к тому, чтобы создаваемая ими картина мира была подобна действительности, то уже ранние представители неомифологического искусства - символисты, например, находят специфику художественного видения в его нарочитой мифологизированное, в отходе от бытовой эмпирии, от четкой временной или географической приуроченности. При этом, однако, глубинным объектом мифологизирования даже у символистов оказываются не только "вечные" темы (любовь, смерть, одиночество "я" в мире), как это было, например, в большинстве драм М. Метерлинка, но именно коллизии современной действительности - урбанизированный мир отчужденной личности и ее предметного и машинного окружения ("Города-спруты" Э. Верхарна, поэтический мир Ш. Бодлера, Брюсова). Экспрессионизм ("R. U. R." К. Чапека) и особенно "неомифологическое" искусство 2-й и 3-й четверти XX в. лишь окончательно закрепили эту связь мифологизирующей поэтики с темами современности, с вопросом о путях человеческой истории (ср., например, роль "авторских мифов" в современных утопических или антиутопических произведениях так называемой научной фантастики). 16

Наиболее ярко, однако, специфика современного обращения к мифологии проявилась в создании (в конце XIX - начале XX вв., но особенно - с 1920- 1930-х гг.) таких произведений, как "романы-мифы" и подобные им "драмы-мифы", "поэмы-мифы". В этих собственно "неомифологических" произведениях миф принципиально не является ни единственной линией повествования, ни единственной точкой зрения текста. Он сталкивается, сложно соотносится либо с другими мифами (дающими иную, чем он, оценку

16)Шахновича М. И, Миф и современное искусство, С. -Петербург. 2001. – 128 с.

изображения), либо с темами истории и современности. Таковы «романы-мифы» Джойса, Т. Манна, "Петербург" А. Белого, произведения Дж. Апдайка и др.

"Процесс", "Замок", новеллы). Сюжет и герои имеют у него универсальное значение, герой моделирует человечество в целом, а в терминах сюжетных событий описывается и объясняется мир. В творчестве Кафки отчетливо выступает противоположность первобытного мифа и модернистского мифотворчества: смысл первого - в приобщении героя к социальной общности и к природному круговороту, содержание второго - "мифология" социального отчуждения. Мифологическая традиция как бы превращается у Кафки в свою противоположность, это как бы миф наизнанку, антимиф. Так, в его новелле "Превращение", в принципе сопоставимой с тотемическими мифами, метаморфоза героя (его превращение в безобразное насекомое) - не знак принадлежности к своей родовой группе (как в древних тотемических мифах), а, наоборот, знак отъединения, отчуждения, конфликта с семьей и обществом; герои его романов, в которых большую роль играет противопоставление "посвященных" и "непосвященных" (как в древних обрядах инициации), так и не могут пройти "посвятительных" испытаний; "небожители" даются им в заведомо сниженном, прозаизированном, уродливом виде.

Английский писатель Д. Г. Лоренс ("мексиканский" роман "Пернатый змей" и др.) черпает представления о мифе и ритуале у Дж. Фрейзера. Обращение к древней мифологии для него - это бегство в область интуиции, средство спасения от современной "дряхлой" цивилизации (воспевание доколумбовых кровавых экстатических культов ацтекских богов и др.). 17

Мифологизм XX в. имеет многих представителей в поэзии.

………………………………………………………………………………………

17) Минц 3. Г., Миф - фольклор - литература. Л., 1978., стр. 147

целью поэтического творчества (Вяч. Иванов, Ф. Сологуб и др.). К мифологическим моделям и образам обращались подчас очень широко и поэты других направлений русской поэзии начала века. Своеобразной формой поэтического мышления стала мифология для В. Хлебникова. Он не только пересоздает мифологические сюжеты многих народов мира ("Девий бог", "Гибель Атлантиды", "Дети Выдры"), но и создает новые мифы, пользуясь моделью мифа, воспроизводя его структуру ("Журавль", "Внучка Малуши"). 18

"Иезавель") и античные ("Медея", "Антигона"), Ж. Жироду (пьесы "Зигфрид", "Амфитрион 38", "Троянской войны не будет", "Электра"), Г. Гауптман (тетралогия "Атриды") и др.

Соотношение мифологического и исторического в произведениях "неомифологического" искусства может быть самым различным - и количественно (от разбросанных в тексте отдельных образов-символов и параллелей, намекающих на возможность мифологической интерпретации изображаемого, до введения двух и более равноправных сюжетных линий: "Мастер и Маргарита" М. А. Булгакова), и семантически. Однако ярко "неомифологических" произведений составляют такие, где миф выступает в функции языка - интерпретатора истории и современности, а эти последние играют роль того пестрого и хаотического материала, который является объектом упорядочивающей интерпретации. 19

"Неомифологизм" в искусстве XX в. выработал и свою, во многом новаторскую поэтику - результат воздействий как самой структуры обряда и мифа, так и современных этнологических и фольклористских теорий. В основе ее лежит циклическая концепция мира, "вечное возвращение" (Ницше). В мире вечных возвратов в любом явлении настоящего просвечивают его прошедшие и ………………………………………………………………………………………

"неомифологических" текстах в творчестве русских символистов, Л., 1978., стр. 79

будущие реинкарнации. "Мир полон соответствий" (А. Блок), надо только уметь увидеть в бесчисленном мелькании "личин" (история, современность) сквозящий в них лик мирового всеединства (воплощаемый в мифе). Но поэтому же и каждое единичное явление сигнализирует о бесчисленном множестве других, суть их подобие, символ.

Специфично для многих произведений "неомифологического" искусства и то, что функцию мифов в них выполняют художественные тексты, а роль мифологем - цитаты и перефразировки из этих текстов. Зачастую изображаемое декодируется сложной системой отсылок и к мифам, и к произведениям

искусства. Например, в "Мелком бесе" Ф. Сологуба значение линии Людмилы Рутиловой и Саши Пыльникова раскрывается через параллели с греческой мифологией (Людмила - Афродита, но и фурия; Саша - Аполлон, но и Дионис; сцена маскарада, когда завистливая толпа чуть не разрывает Сашу, переодетого в маскарадный женский костюм, но Саша "чудесно" спасается,- иронический, но и имеющий серьезный смысл, намек на миф о Дионисе, включающий такие его существенные мотивы, как разрывание на части, смена облика, спасение - воскрешение), с мифологией ветхо - и новозаветной (Саша - змий-искуситель). Мифы и литературные тексты, дешифрующие эту линию, составляют для Ф. Сологуба некое противоречивое единство: все они подчеркивают родство героев с первозданно прекрасным архаическим миром. Так "неомифологическое" произведение создает типичный для искусства 20 в. панмифологизм, уравнивая миф, художественный текст, а зачастую и отождествленные с мифом исторические ситуации. Но, с другой стороны, такое уравнивание мифа и произведений искусства заметно расширяет общую картину мира в "неомифологических" текстах. Ценность архаического мифа, мифа и фольклора оказывается не противопоставленной искусству позднейших эпох, а сложно сопоставленной с высшими достижениями мировой культуры.

"модели", сколько в качестве приема, позволяющего акцентировать определенные ситуации и коллизии прямыми или контрастными параллелями из мифологии (чаще всего - античной или библейской). В числе мифологических мотивов и архетипов, используемых современными авторами, - сюжет "Одиссеи" (в произведениях X. Э. Носсака "Некия", Г. Хартлауба "Не каждый Одиссей"), "Илиады" (у Г. Брауна - "Звезды следуют своим курсом"), "Энеиды" (в "Видении битвы" А. Боргеса), история аргонавтов (в "Путешествии аргонавтов из Бранденбурга" Э. Лангезер), мотив кентавра - у Дж. Апдайка ("Кентавр").

С 50-60-х гг. поэтика мифологизирования развивается в литературах "третьего мира" - латиноамериканских и некоторых афро-азиатских. Современный интеллектуализм европейского типа сочетается здесь с архаическими фольклорно-мифологическими традициями. Своеобразная культурно-историческая ситуация делает возможным сосуществование и взаимопроникновение, доходящее порой до органического синтеза, элементов историзма и мифологизма, социального реализма и подлинной фольклорности. Для произведения бразильского писателя Ж. Амаду ("Габриэла, гвоздика и корица", "Пастыри ночи" и др.), кубинского писателя А. Карпентьера (повесть "Царство земное"), гватемальского - М. А. Астуриаса ("Зеленый папа" и др.), перуанского - X. М. Аргедаса ("Глубокие реки") характерна двуплановость социально-критических и фольклорно-мифологических мотивов, как бы внутренне противостоящих обличаемой социальной действительности. Колумбийский писатель Г. Гарсия Маркес (романы "Сто лет одиночества", "Осень патриарха") широко опирается на латиноамериканский фольклор, дополняя его античными и библейскими мотивами и эпизодами из исторических преданий. Одним из оригинальных проявлений мифотворчества Маркеса является сложная динамика соотношения жизни и смерти, памяти и забвения, пространства и времени. Таким образом, литература на всем протяжении своей истории соотносится с мифологическим наследием первобытности и древности, причем отношение это сильно колебалось, но в целом эволюция шла в направлении "демифологизации". "Ремифологизация" XX в. хотя и связана прежде всего с искусством модернизма, но в силу разнообразных идейных и эстетических устремлений художников, обращавшихся к мифу, далеко к нему не сводима. Мифологизирование в XX в. стало орудием художественной организации материала не только для типично модернистских писателей, но и для некоторых писателей-реалистов (Манн), а также для писателей "третьего мира", обращающихся к национальному фольклору и мифу часто во имя сохранения и возрождения национальных форм культуры. Использование мифологических образов и символов встречается и в некоторых произведениях советской литературы (напр., христианско-иудейские мотивы и образы в "Мастере и Маргарите" Булгакова). 20

Проблема "искусство и миф" стала предметом специального научного рассмотрения преимущественно в литературоведении XX в., особенно в связи с наметившейся "ремифологизацией" в западной литературе и культуре. Но проблема эта ставилась и раньше. Романтическая философия нач. XIX в. (Шеллинг и др.), придававшая мифу особое значение как прототипу художественного творчества, видела в мифологии необходимое условие и первичный материал для всякой поэзии. В XIX в. сложилась мифологическая школа, которая выводила из мифа различные жанры фольклора и заложила основы сравнительного изучения мифологии, фольклора и литературы. Значительное влияние на общий процесс "ремифологизации" в западной культурологии оказало творчество Ницше, который предвосхитил некоторые характерные тенденции трактовки проблемы "литература и миф", проследив в "Рождении трагедии из духа музыки" (1872) значение ритуалов для происхождения художественных видов и жанров. Русский ученый А. Н. Веселовский разработал в начале XX в. теорию первобытного синкретизма видов искусства и родов поэзии, считая колыбелью этого синкретизма первобытный обряд. Исходным пунктом сложившегося в 30-е гг. XX в. в западной науке ритуально-мифологического подхода к литературе был ритуализм Дж. Фрейэера и его последователей - кембриджской группы

20)Шахновича М. И, Миф и современное искусство, С. -Петербург 2001. – 178 с.

исследователей древних культур (Д. Харрисон, А. Б. Кук и др.). По их мнению, в основе героического эпоса, сказки, средневекового рыцарского романа, драмы возрождения, произведений, пользующихся языком библейско-христианской мифологии, и даже реалистических и натуралистических романов XIX в. лежали обряды инициации и календарные обряды. Особое внимание этого направления привлекла мифологизирующая литература XX в. Установление Юнгом известных аналогий между различными видами человеческой фантазии (включая миф, поэзию, бессознательное фантазирование во сне), его теория архетипов расширили возможности поисков ритуально-мифологических моделей в новейшей литературе. Для Н. Фрая, во многом ориентирующегося на Юнга, миф, сливающийся с ритуалом и архетипом, является вечной подпочвой и истоком искусства; мифологизирующие романы XX в. представляются ему естественным и стихийным возрождением мифа, завершающим очередной цикл исторического круговорота в развитии поэзии. Фрай утверждает постоянство литературных жанров, символов и метафор на основе их ритуально-мифологической природы. Ритуально-мифологической школой достигнуты позитивные результаты в изучении литературных жанров, связанных генетически с ритуальными, мифологическими и фольклорными традициями, в анализе переосмысления древних поэтических форм и символов, в исследовании роли традиции сюжета и жанра, коллективного культурного наследия в индивидуальном творчестве. Но характерная для ритуально-мифологической школы трактовка литературы исключительно в терминах мифа и ритуала, растворение искусства в мифе являются крайне односторонними.

В ином плане и с иных позиций - с соблюдением принципа историзма, учетом содержательных, идеологических проблем - рассматривалась роль мифа в развитии литературы рядом советских ученых. Советские авторы обращаются к ритуалу и мифу не как к вечным моделям искусства, а как к первой лаборатории поэтической образности. О. М. Фрейденберг описала процесс трансформации мифа в различные поэтические сюжеты и жанры античной литературы. Важное теоретическое значение имеет работа М. М. Бахтина о Рабле, показавшая, что ключом для понимания многих произведений литературы позднего средневековья и Возрождения является народная карнавальная культура, народное "смеховое" творчество, связанное генетически с древними аграрными ритуалами и праздниками. Роль мифа в развитии искусства (преимущественно на античном материале) проанализировал А. Ф. Лосев. Целый ряд работ, в которых были освещены различные аспекты проблемы "мифологизма" литературы, появился в 60-70-х гг. (Е. М. Мелетинский, В. В. Иванов, В. Н. Топоров, С. С. Аверинцев, Ю. М. Лотман, И. П. Смирнов, А. М. Панченко, Н. С. Лейтес).

Мифологическая эпоха длилась тысячелетие за тысячелетием и породила множество великих и удивительных культур древности, однако где-то около 500 лет до н. э. происходит, по словам К. Ясперса, "самый резкий поворот в истории человечества". В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодня определяющих жизнь людей. Это время Упанишад и Будды, Конфуция и Лао-цзы, Заратустры и библейских пророков, Гомера, Платона, Гераклита и многих других гениев, стоящих у истоков культур новой эры.

Культура венчает богатейшие древние цивилизации. В ней уже возникли черты иного мировоззрения. Научная мысль уже начала разрушать то наивное, полное восторгов и страхов мировосприятие, которое отразилось в мифах. Мир переменился. Но мифология остается – великой сокровищницей созданий человеческого гения.

Выводы: В начале XIX в. наблюдается усиление роли христианской мифологии в общей структуре романтического искусства. Одновременно большое распространение получили богоборческие настроения, выразившиеся в создании демонической мифологии романтизма.

"нации", расы", и т. д., что с наибольшей полнотой появилось в идеологии фашизма. Причем используемый миф оказывается то традиционно религиозным, как древнегерманская мифология; то сконструированным в рамках буржуазной философии; то демагогически абсолютизированной реальной общностью, как "нация", "народ" и др.

подчинения, потому как миф, в качестве определенной иерархии и единицы, не подлежащей сомнению, активно использовался тоталитарными режимами и сегодня очень прочно ассоциируется с ними. И, в то же время, современному искусству свойственна глубинная потребность в магическом, оно пронизано тоской по утраченным мифам и тягой к созданию новых.

Заключение

что существовало до осевого времени, пусть оно даже было величественным, подобно вавилонской, египетской, индийской или китайской культуре, воспринимается как нечто дремлющее, непробудившееся. Древние культуры продолжают жить лишь в тех своих элементах, которые восприняты новым началом. По сравнению с ясной человеческой сущностью современного мира предшествующие ему древние культуры как бы скрыты под некоей своеобразной пеленой, будто человек того времени еще не достиг подлинного самосознания. Монументальность в религии, в религиозном искусстве и в соответствующих им огромных авторитарных государственных образованиях древности была для людей осевого периода предметом благоговения и восхищения, подчас даже образцом (например, для Конфуция, Платона), но таким образом, что смысл этих образцов в восприятии совершенно менялся.

Существуют разные точки зрения на то, что подвигло целые культуры на этот гигантский процесс рефлексии, когда, по словам К. Ясперса, "сознание осознавало сознание, мышление делало своим объектом мышление". По мнению А. Вебера, этот поворот истории был осуществлен именно индоевропейскими завоевателями с их героикой и "трагическим духом".

Вряд ли такого объяснения достаточно, как недостаточно и чисто социально-экономических объяснений. Как бы то ни было, новая европейская культура начала отсчет своего времени.

1. Андреев Г. Л. История Европы т. 1., М., 1988. – 414 с.

2. Бахтин М. М., Народная культура средневековья и Ренессанса,

М., 1965. – 475 с.

4. Вейман Р., История литературы и мифология, М., 1975. – 538 с.

5. Выготский Л. С., Психология искусства, 2 изд., М., 1968. – 324 с.

7. Жирмунский В. М., Народный героический эпос, М. -Л., 1962. – 390 с.

8. Лихачев Д. С., Поэтика древнерусской литературы, 2 изд.,

9. Лосев А. Ф., Аристофан и его мифологическая лексика,

в кн.: Статьи и исследования по языкознанию и классической филологии,

М., 1965. – 550 с.

10. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1995. – 96 с.

11. Минц 3. Г., О некоторых "неомифологических" текстах в творчестве русских символистов, Л., 1980. – 167 с.

12. Минц 3. Г., Миф - фольклор - литература. Л., 1978 – 363 с.

14. Рязановский Ф. А., Демонология в древнерусской литературе,

М., 1975. – 359 с.

15. Смирнов И. П., От сказки к роману, в кн.: Труды Отдела древнерусской литературы, т. 27, Л., 1972. – 424 с.

17. Флоренский П. А., Обратная перспектива, в кн.: Труды по знаковым системам, [т.] З. Тарту, 1967. – 387 с.

18. Фрейденберг О. М., Миф и литература древности, М., 2000. – 254 с.

С. – Петербург 2001. – 270 с.

Миф как слово (таково значение греческого «mythos») рождался вместе с живописью на стенах палеолитических пещер вместе с пением и пляской их обитателей как часть ритуала. Развитие греческого мифа происходит в иных условиях – пещеры давно сменились хижинами, домами, дворцами и храмами, каменные орудия – металлическими, вместо пальцев художники стали пользоваться кистью, резцу стали доступны даже твердые породы камня, посуда, изготавливаемая с помощью гончарного круга, была не только прочной, но и совершенной по форме.

Миф дает темы для керамики, подчас используемой в погребальных обрядах. Современниками Гомера были огромные сосуды, украшенные росписями геометрического стиля, некоторые исследователи находили несоответствие между высокой техникой стихосложения Гомера и «примитивизмом» геометрических росписей. Однако это не примитивизм, а символизм, далекий от примитивной иллюстрации мифологического сюжета. Вспомним, что и Гомер был не простым пересказчиком, а преобразователем мифов.

На аттическом кратере VIII в. до н. э. изображен сорокавесельный корабль с сидящими в два ряда фигурками гребцов и находящимися вне корабля двумя фигурами мужчины и женщины, чей рост более чем впятеро превышает фигурки сидящих. Рисунок назван первыми исследователями «Восхождение на корабль». Но на корабле для этих великанов не оставлено места. Не была ли эта амфора приношением на кенотаф, поставленный морякам потонувшего корабля? В этом случае большие фигуры – это скорбящие боги.

К первой четверти VII в. до н. э. относится самый крупный сосуд геометрического стиля, подписанный именами Клития и Эрготима, названный «царицей ваз» или, по имени открывателя, – вазой Франсуа. Он представляет собой энциклопедию греческой мифологии. В шести поясах изображений представлены Калидонская охота, игры в честь Патрокла, погоня Ахилла за Троилом, битва пигмеев с журавлями и многие другие сюжеты.

Ваза Франсуа, созданная греческими художниками, найдена в этрусской монументальной гробнице. В Этрурии греческий миф обрел для себя благоприятную почву. Независимо от того, кто был художником – грек-переселенец или коренной этруск, трактовка одного и того же мифа в Этрурии и в собственно Греции отличается не столько тем, что греческие имена передавались соответствующими им этрусскими, а особой направленностью, учитывающей среду, в которой изображения должны были иметь хождение, настроение общества в целом и отдельных его прослоек – аристократии, простонародья, а также локальные пристрастия к тем или иным героям.

В V-IV вв. до н. э., когда в Греции существовали различные художественные типы расписной керамики, миф широко проникает в греческий быт. Изображаемые на стенках сосудов боги и герои становятся участниками греческих застолий и излюбленной игры в коттаб. Вместе с питьем и пищей обогащались зрение, воображение, дух. Грек узнавал своих богов и героев «в лицо» и привыкал к их новому для него реалистическому облику.

В это же время на сюжеты греческих мифов были написаны монументальные картины Полигнотом, Паррасием, Апеллесом и многими другими художниками, выставлявшиеся на обозрение в публичных местах. Ни одно из этих произведений не сохранилось. Но до нас дошли их детальные описания в труде Павсания «Описание Эллады» и книге Филострата «Картины», позволяющие нам представить себе не только мастерство и манеру художников, но и различные варианты мифов. Монументальная живопись оказала влияние на изображения мифологических сюжетов на вазах.

Созданием новой полисной эпохи стал храм, мыслимый местом обитания божества и космосом в миниатюре. Его колонны, первоначально деревянные, виделись множеством богинь и богов наподобие нимф, куретов, корибантов. Да и статуи богов сохраняли долгое время колоннообразную форму. Треугольник, образуемый крайними бревнами кровли, фронтон, стал использоваться для выражения средствами искусства тех или иных мифологических идей и мотивов. На фронтоне храма Артемиды на Керкире изображена Горгона в окружении меньшего размера пантер. Своим отталкивающим обликом она была призвана отпугивать от жилища богов смерть и всякое зло. Фронтоны и метопы архаических храмов украшались изображениями эпизодов греческих мифов – похищение Диоскурами быка, гигантомахией, подвигами Геракла и Тесея и т. д. В самом храме выделили место для статуарных изображений обитавших в них божеств. Во второй половине V в. до н. э. появились грандиозные камни из мрамора, золота и слоновой кости, создающие величественный облик Зевса, Афины и других олимпийских богов, сопоставимый по силе воздействия на верующих с произведениями Гомера.

Колоссален изобразительный фонд греческой мифологии. Это культовые статуи и статуэтки, служившие приношениями (вотивами), мифологические сцены, воспроизведенные на фризах и фронтонах храмов, сосудах, погребальных стелах, мозаиках, фресках, зеркалах, резных камнях (геммах), монетах и множестве предметов художественного ремесла. Мифология на протяжении многовековой истории античного мира давала искусству идеи, темы, образы, независимо от того, верили или не верили в богов, примитивным или развитым было общество.

Разумеется, художники, скульпторы, граверы, создававшие произведения на мифологические темы, испытывали влияние классических мифологических текстов. Но в том случае, если они создавали не предметы античного «ширпотреба», а работали на храмы, на дворцы, общественные здания, на богатых заказчиков, то давали мифам свою трактовку. Они создавали великие творения, соперничавшие с литературными произведениями на мифологические темы.

Отсюда возникает ряд сложных проблем при использовании произведений искусства как источника изучения мифов. Очень трудно сказать, объясняются ли расхождения между произведениями искусства на мифологические темы и литературными изложениями мифов фантазией художника, вольностью его подхода к своим задачам, недостаточной осведомленностью или пользованием не дошедшим до нас вариантом мифа. В каждом отдельном случае современному искусствоведению приходится отвечать на эти вопросы. Ответы эти, в свою очередь, зависят от принадлежности исследователей к тем или иным школам, от их подготовки.

Мифология в литературе

Образы древнегреческой мифологии использовались ещё античными авторами, благодаря дошедшим до нас произведениям мы и знаем о многих героях Древнегреческой мифологии. Эти образы полюбились европейцам своей объёмностью, и многие писатели на протяжении веков вновь и вновь к ним возвращались. Среди популярных до сегодняшнего дня героев Эдип, Медея, Федра, Электра, Антигона, Одиссей, Прометей и многие другие.

Васнецов, Виктор, Сирин и Алконост, Птицы радости и печали

Мифология в изобразительном искусстве

Художники разных эпох и стилей не обходили своим вниманием древнегреческую мифологию. И хотя в средние века живопись сосредоточилась в основном на христианских сюжетах, в эпоху Возрождения живописцы с большим энтузиазмом принялись изображать мифологические сюжеты на своих полотнах. В эпоху модерна на фоне общих изменений в изобразительном искусстве интерес к классическим мифологическим сюжетам несколько иссяк, зато возродился интерес к мифическим чудовищам, образы которых активно используются в современном искусстве.

Русские живописцы традиционно обращались к теме славянской мифологии, изображая на своих картинах как былинных богатырей, так и мифических существ славянской мифологии.

Изучение мифологии

Начальный этап

Античность

Первые попытки рационального переосмысления мифологического материала, решения проблемы отношения рационального знания к мифологическому повествованию предпринимались уже в античности. Господствующим было аллегорическое толкование мифов (у софистов, у стоиков, видевших в богах персонификацию их функций, у эпикурейцев, считавших, что мифы, созданные на основе естественных фактов, предназначались для откровенной поддержки жрецов и правителей, и др.). Платон противопоставил народной мифологии философско-символическую интерпретацию мифов. Древнегреческий философ Эвгемер (III в. до н. э.) видел в мифических образах обожествлённых исторических деятелей (такое толкование мифов, получившее название эвгемерического, было распространено и позднее).

Средние века и Возрождение

Средневековые христианские теологи, толкуя Ветхий и Новый заветы буквально и аллегорически, дискредитировали античную мифологию, либо ссылаясь на эпикурейскую и эвгемеристическую интерпретацию, либо «низводя» античных богов до бесов. Новый интерес к античной мифологии пробудился в эпоху Возрождения. Обращаясь к античной мифологии, гуманисты эпохи Возрождения видели в ней выражение чувств и страстей эмансипирующейся человеческой личности. Античная мифология трактовалась в качестве моральных поэтических аллегорий. Аллегорическое толкование мифов оставалось преобладающим (трактат Боккаччо, позднее сочинения Бэкона и др.). Для развития знаний о мифологии большое значение имело открытие Америки и знакомство с культурой американских индейцев. Появляются первые попытки сравнительной мифологии.

Становление научного изучения мифологии

Глубокую философию мифа создал итальянский учёный Вико, автор сочинения «Основания новой науки» (1725). Древнейшая эпоха представляется Вико как поэтическая и во всех аспектах коренящаяся в мифе, что указывает на понимание им первобытного идеологического синкретизма. Вико называет мифологию «божественной поэзией» (из которой возникает затем героическая поэзия гомеровского типа) и связывает её своеобразие с неразвитыми и специфическими формами мышления, сравнимыми с детской психологией. Вико имеет в виду чувственную конкретность и телесность, эмоциональность и богатство воображения при отсутствии рассудочности, перенесение человеком на предметы окружающего мира своих собственных свойств, неумение абстрагировать атрибуты и форму от субъекта, замену сути «эпизодами», то есть повествовательность, и др. Его философия мифа содержала в зародыше почти все основные последующие направления в изучении мифологии. По сравнению с теорией Вико взгляд на мифология деятелей французского Просвещения, рассматривавших мифологию как продукт невежества и обмана, как суеверие (Фонтенель, Вольтер, Дидро, Шарль Монтескье и др.), был шагом назад. Переходную ступень от просветительского взгляда на мифологию кромантическому представляют воззрения немецкого философа Гердера. Мифология интересует его как часть созданных народом поэтических богатств, народной мудрости. Он рассматривает мифы разных народов, в том числе и первобытных. Мифы привлекают его своей поэтичностью, национальным своеобразием.

Романтизм

Якоб и Вильгельм Гримм

Александр Николаевич Афанасьев

Эдуард Тайлор

Джеймс Джордж Фрезер

Романтическая философия мифа, получившая своё завершение у Шеллинга, трактовала миф преимущественно как эстетическийфеномен. В философской системе Шеллинга мифология занимает место как бы между природой и искусством; политеистическаямифология оказывается обожествлением природных явлений посредством фантазии, символикой природы. Преодоление традиционного аллегорического толкования мифа в пользу символического - основной пафос романтической философии мифа. Шеллинг даёт сравнительную характеристику античной, древневосточной и христианской мифологии, оценивая греческую мифологию как «высочайший первообраз поэтического мира». Шеллинг считает, что мифотворчество продолжается в искусстве и может принять вид индивидуальной творческой мифологии. Немецкие учёные-филологи Якоб и Вильгельм Гримм открывают всказке одну из древнейших форм человеческого творчества, один из драгоценнейших памятников «народного духа», отражение древнейшей мифологии народа. Якоб Гримм начинает исследование мифологии континентальных германцев, указывая её пережитки и в поверьях более позднего времени («Немецкая мифология», 1835). Во второй половине XIX века противостояли друг другу в основном две магистральные школы изучения мифа. Первая из них, вдохновлённая исследованиями Якоба Гримма и не порвавшая полностью с романтическими традициями (немецкие учёные А. Кун, В. Шварц, В. Манхардт, английский - М. Мюллер, русские - Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, А. А. Потебня и др.), опиралась на успехи научного сравнительно-исторического индоевропейского языкознания и ориентировалась на реконструкции древнеиндоевропейской мифологии посредствомэтимологических сопоставлений в рамках индоевропейских языков. Максом Мюллером была создана лингвистическая концепциявозникновения мифов в результате «болезни языка»: первобытный человек обозначал отвлечённые понятия через конкретные признаки посредством метафорических эпитетов, а когда первоначальный смысл последних оказывался забыт или затемнён, то в силу этих семантических сдвигов и возникал миф. Сами боги представлялись Мюллеру преимущественно солярными символами, тогда как Кун и Шварц видели в них образное обобщение метеорологических (грозовых) явлений.

Мифологическая школа

Позднее к астральным и лунарным мифам добавилось указание на роль животных в формировании мифов. Так постепенно образовалась натурическая (натуралистическая) или солярно-метеорологическая школа. В фольклористике её иногда называют мифологической, так как сторонники школы сводили сказочные и эпические сюжеты к мифологическим (то есть к тем же солярным и грозовым символам, метеорологическим, солнечным, лунным циклам). Последующая история науки внесла в концепции этой школы серьёзные коррективы: иной вид приняла индоевропеистика, обнаружилась ложность теории «болезни языка», обнажилась ещё в XIX веке крайняя односторонность сведения мифов к небесным природным феноменам. Вместе с тем это был первый серьёзный опыт использования языка для реконструкции мифов, который получил позднее более продуктивное продолжение, а солярная, лунарная и т. п. символика, особенно в плане природных циклов, оказалась одним из уровней сложного мифологического моделирования.

Антропологическая школа

Позднее, в Англии в результате первых научных шагов в сравнительной этнографии образовалась т. н. антропологическая илиэволюционистская школа (Тэйлор, Э. Лэнг, Г. Спенсер и др.). Её главным материалом были архаические племена в сопоставлении с цивилизованным человечеством. Возникновение мифологии и религии Тэйлор относил к гораздо более раннему, чем Мюллер, собственно первобытному состоянию и возводил не к «натурализму», а к анимизму, то есть к представлению о душе, возникшему, однако, в результате чисто рациональных размышлений «дикаря» по поводу смерти, болезни, снов - именно чисто рациональным, логическим путём первобытный человек, по мнению Тэйлора, и строил мифологию, ища ответа на возникавшие у него вопросы по поводу непонятных явлений. Мифология отождествлялась таким образом со своего рода рациональной «первобытной наукой». С развитием культуры мифология как бы полностью лишалась сколько-нибудь самостоятельного значения, сводилась к ошибкам и пережиткам, к только лишь наивному, донаучному способу объяснения окружающего мира. Но такой подход, внешне ставивший изучение мифологии на строго научную почву и создававший впечатление исчерпывающего объяснения мифа, был по существу и его полным развенчанием. Серьёзные коррективы в тэйлоровскую теорию анимизма внёсДж. Дж. Фрезер (вышедший из английской антропологической школы), противопоставивший анимизму магию, в которой видел древнейшую универсальную форму мировоззрения. Миф для Фрезера всё больше выступал не в качестве сознательной попытки объяснения окружающего мира, а просто как слепок отмирающего магического ритуала, обряда. Фрезер оказал большое влияние на науку о мифе не только тезисом о приоритете ритуала над мифом, но в гораздо большей степени исследованиями (собранными главным образом в «Золотой ветви», 1890) мифов, связанных с аграрными календарными культами «умирающих» и «воскресающих» богов.

Современный этап изучения мифологии

Центральными проблемами важнейших последующих исследований учёных в области изучения мифологии становятся не столько вопросы о функциональном значении мифологии, её соотношении с религией и т. д., сколько проблемы специфики мифологического мышления. Во всяком случае, именно в этой области было высказано более всего существенно новых идей.

Школа структурной антропологии

Структуралистская теория мифа была разработана французским этнологом К. Леви-Стросом, основателем т. н. структурной антропологии (уже ранее подход к структурному изучению мифов намечался в «символических» концепциях у Кассирера и Юнга, а также французского специалиста по сравнительной мифологиииндоевропейских народов Ж. Дюмезиля, предложившего теорию трёхфункциональной (трёхчастной) структуры индоевропейских мифов и других культурныхфеноменов: религиозная власть (мудрость)↔военная сила↔плодородие). Французский антрополог Леви-Брюль, Люсьен в своих работах 30-х гг. о первобытном мышлении, построенных на этнографическом материале народов Африки, Австралии и Океании, показал специфику первобытного мышления, его качественное отличие от научного мышления. Первобытное мышление он считал «дологическим» (но не алогическим). Леви-Брюль, Люсьен исходит из социальной (а не из индивидуальной) психологии. Коллективные представления (а именно - мифологические представления) являются, считает он, предметом веры, а не рассуждений, носят императивный характер: если современный европеец дифференцирует естественное и сверхъестественное, то «дикарь» в своих коллективных представлениях воспринимает мир единым. Эмоциональные и моторные элементы занимают в коллективных представлениях место логических включений и исключений. «Дологический» характер мифологического мышления проявляется, в частности, в несоблюдении логического закона «исключённого третьего»: объекты могут быть одновременно и самими собой, и чем-то иным. В коллективных представлениях, считает Леви-Брюль, Люсьен, ассоциациями управляет закон партиципации (сопричастия) - возникает мистическое сопричастие между тотемической группой и страной света, между страной света и цветами, ветрами, мифическими животными, лесами, реками и т. д. Пространство в мифологии неоднородно, его направления обременены различными качествами и свойствами, представление о времени тоже имеет качественный характер. Леви-Брюль, Люсьен показал, как функционирует мифологическое мышление, как оно обобщает, оставаясь конкретным и пользуясьзнаками. Критикой на эту концепцию стало указание на наличие интеллектуального смысла своеобразных мифологических мыслительных операций и его практических познавательных результатов там, где его упустил из вида Леви-Брюль, Люсьен. Делая акцент на эмоциональных импульсах и магических представлениях (коллективныепредставления) как основе мифологического мышления, он недооценил значения его своеобразной логики, своеобразного интеллектуального характера мифологии (постулат о «дологическом» характере мифологического мышления). Теория первобытного мышления, созданная Леви-Стросом, во многом противоположна теорииЛеви-Брюля. Исходя из признания своеобразия мифологического мышления (как мышления на чувственном уровне, конкретного, метафорического и т. д.), Леви-Строспоказал в то же время, что это мышление способно к обобщениям, классификациям и логическому анализу. Основу структурного метода Леви-Строса образует выявление структуры как совокупности отношений, инвариантных при некоторых преобразованиях (то есть структура понимается не просто как устойчивый «скелет» какого-либо объекта, а как совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и т. д. путём перестановки его элементов и некоторых других симметричных преобразований). Применив структурный метод к анализу мифов как самого характерного продукта «примитивной» культуры, Леви-Строссосредоточил внимание на описании логических механизмов первобытного мышления. Мифология для Леви-Строса - это прежде всего поле бессознательных логических операций, логический инструмент разрешения противоречий. Важнейший объект мифологических штудий Леви-Строса - выявление в повествовательном фольклоре американских индейцев своеобразных механизмов мифологического мышления, которое он считает по-своему вполне логичным. Мифологическая логикадостигает своих целей как бы ненароком, окольными путями, с помощью материалов, к тому специально не предназначенных, способом «бриколажа» (от франц.bricoler, «играть отскоком, рикошетом»). Сплошной анализ разнообразных мифов индейцев выявляет механизмы мифологической логики. При этом прежде всего вычленяются в своей дискретности многочисленные бинарные оппозиции типа высокий-низкий, тёплый-холодный, левый-правый и т. д. (их выявление - существенная сторона леви-стросовской методики). Леви-Строс видел в мифе логический инструмент разрешения фундаментальных противоречий посредством медиации - прогрессивного посредничества, механизм которого заключается в том, что фундаментальная противоположность (напр., жизни и смерти) подменяется менее резкой противоположностью (напр., растительного и животного царства), а эта, в свою очередь, - более узкой оппозицией. Так громоздятся всё новые и новые мифологические системы и подсистемы как плоды своеобразной «порождающей семантики», как следствие бесконечных трансформаций, создающих между мифами сложные иерархические отношения. При этом при переходе от мифа к мифу сохраняется (и тем самым обнажается) их общая «арматура», но меняются «сообщения» или «код». Это изменение при трансформации мифов большей частью имеет образно-метафорический характер, так что один миф оказывается полностью или частично «метафорой» другого.

Символическая школа

Символическая теория мифа, в полном виде разработанная немецким философом Кассирером, позволила углубить понимание интеллектуального своеобразия мифологического мышления. Мифология рассматривается Кассирером наряду с языком и искусством как автономная символическая форма культуры, отмеченная особым способом символической объективации чувственных данных, эмоций. Мифология предстаёт как замкнутая символическая система, объединённая и характером функционирования, и способом моделирования окружающего мира. Кассирер рассматривал духовную деятельность человека и в первую очередь мифотворчество (в качестве древнейшего вида этой деятельности) как «символическую». Символизм мифа восходит, по Кассиреру, к тому, что конкретно-чувственное (а мифологическое мышление именно таково) может обобщать только становясь знаком, символом - конкретные предметы, не теряя своей конкретности, могут становиться знаком других предметов или явлений, то есть их символически заменять. Мифическое сознание напоминает поэтому код, для которого нужен ключ.Кассирер выявил некоторые фундаментальные структуры мифологического мышления и природы мифического символизма. Он сумел оценить интуитивное эмоциональное начало в мифе и вместе с тем рационально проанализировать его как форму творческого упорядочения и даже познания реальности. Специфику мифологического мышления Кассирер видит в неразличении реального и идеального, вещи и образа, тела и свойства, «начала» и принципа, в силу чего сходство или смежность преобразуются в причинную последовательность, а причинно-следственный процесс имеет характер материальной метафоры. Отношения несинтезируются, а отождествляются, вместо «законов» выступают конкретные унифицированные образы, часть функционально тождественна целому. Весь космос построен по единой модели и артикулирован посредством оппозиции «сакрального» (священного, то есть мифически релевантного, концентрированного, с особыммагическим отпечатком) и «профанного» (эмпирического, текущего). От этого зависят мифологические представления о пространстве, времени, числах, подробно исследованные Кассирером. Идея «конструирования» символического мира в мифологии, выдвинутая Кассирером, очень глубока. Но Кассирер (в соответствии со своей неокантианской философией) избегает сколько-нибудь серьёзной постановки вопроса о соотношении конструируемого мира и процесса конструирования с действительностью и общественным бытием.

Психоаналитическая школа

В работах немецкого психолога В. Вундта в связи с генезисом мифов особо подчёркивалась роль аффективных состояний и сновидений, а также ассоциативных цепей. Аффективные состояния и сновидения как продукты фантазии, родственные мифам, занимают ещё большее место у представителей психоаналитической школы - 3. Фрейда и его последователей. Для Фрейда речь идёт главным образом о вытесненных в подсознание сексуальных комплексах, прежде всего о т. н. «эдиповом комплексе» (в основе которого лежат инфантильные сексуальные влечения к родителю противоположного пола) - мифы рассматриваются фрейдистами как откровенное выражение этой психологической ситуации. Другую попытку связать мифы с бессознательным началом в психике предпринял швейцарский учёный Юнг, исходивший (в отличие от Фрейда) из коллективных представлений и из символической интерпретации мифа, родственной кассиреровской. Юнг обратил внимание на общность в различных видах человеческой фантазии (включая миф, поэзию, бессознательное фантазирование в снах) и возвёл это общее к коллективно-подсознательным психологическим мифоподобным символам - архетипам. Последние выступают у Юнга как некие структуры первичных образов коллективнойбессознательной фантазии и категории символической мысли, организующие исходящие извне представления. Точка зрения Юнга содержала опасность растворения мифологии в психологии, а также крайнего расширения понятия мифа до продукта воображения вообще (когда буквально любой образ фантазии в индивидуальном литературном произведении, сне, галлюцинации и т. д. рассматривается как миф). Эти тенденции отчётливо проявились у некоторых современных авторов, испытавших в той или иной мере влияние Юнга, таких, как Дж. Кэмпбелл (автор монографии «Маски бога», 1959-70), который склонен подходить к мифологии откровенно биологизаторски, видя в ней прямую функцию человеческой нервной системы, или М. Элиаде, выдвинувший модернизаторскую теорию мифотворчества как спасения от страха перед историей (его основной подход к мифам опирается прежде всего на характер функционирования мифа в ритуалах).

Социологическая школа

Вячеслав Всеволодович Иванов

В отличие от английской этнологии, исходившей при изучении первобытной культуры из индивидуальной психологии, представители французской социологической школы (Дюркгейм, Л. Леви-Брюль) ориентировались на социальную психологию, подчёркивая качественную специфику психологии социума, коллектива. Дюркгейм ищет новый подход к проблеме возникновения и ранних форм религии, мифологии, ритуала. Религию, которую Дюркгейм рассматривает нераздельно от мифологии он противопоставляет магии и фактически отождествляет с коллективными представлениями, выражающими социальную реальность. В поисках элементарных форм религии (и мифологии) Дюркгейм обращается к тотемизму. Он показал, чтототемическая мифология моделирует родовую организацию и сама служит её поддержанию. Выдвигая социологический аспект в мифологии, Дюркгейм тем самым (как и Малиновский) отходит от представлений этнографии XIX века об объяснительной цели мифологии.

Кембриджская школа классической филологии

Научное творчество Фрезера послужило отправной точкой для распространения ритуалистической доктрины. Непосредственно от неё идёт т. н. кембриджская школа классической филологии (Д. Харрисон, Ф. М. Корнфорд, А. А. Кук, Г. Марри), исходившая в своих исследованиях из безусловного приоритета ритуала над мифом и видевшая в ритуалах важнейший источник развитиярелигии, философии, искусства древнего мира. Непосредственно предшествовал кембриджскому ритуализму и кое в чём его предвосхищал А. Н. Веселовский, предложивший при этом гораздо более широкую концепцию участия ритуалов в генезисе не отдельных сюжетов и жанров, а поэзии и отчасти искусства в целом. В 30- 40-х гг. XX века ритуалистическая школа заняла доминирующую позицию (С. X. Хук, Т. X. Гастер, Э. О. Джеймс и др.). Крайний ритуализм свойствен работам Ф. Рэглана (считавшего все мифы ритуальными текстами, а мифы, оторванные от ритуала, - сказками или легендами) и С. Э. Хаймана. К 80-м годам XX века появился целый ряд работ, критически оценивающих крайний ритуализм (К. Клакхон, У. Баском, В. И. Гринуэй, Дж. Фонтенроз, К. Леви-Строс). Австралийский этнограф Э. Станнер показал, что у североавстралийских племёнимеются как строго эквивалентные друг другу мифы и обряды, так и обряды, не связанные с мифами, и мифы, не связанные с обрядами и от них не происходящие, что не мешает мифам и обрядам иметь в принципе сходную структуру.

Функциональная школа

Английский этнограф А. Малиновский положил начало функциональной школе в этнологии и мифологии. В книге «Миф в первобытной психологии» (1926) он доказывал, что миф в архаических обществах, то есть там, где он ещё не стал «пережитком», имеет не теоретическое значение и не является средством научного или донаучного познания человеком окружающего мира, а выполняет чисто практические функции, поддерживая традиции и непрерывность племенной культуры за счёт обращения к сверхъестественной реальности доисторических событий. Миф кодифицирует мысль, укрепляет мораль, предлагает определённые правила поведения и санкционирует обряды, рационализирует и оправдывает социальные установления. Малиновский указывает, что миф - это не просто рассказанная история или повествование, имеющее аллегорическое, символическое и т. п. значение; миф переживается архаическим сознанием в качестве своего рода устного «священного писания», как некая действительность, влияющая на судьбу мира и людей. Идея принципиального единства мифа и обряда, воспроизводящих, повторяющих действия, якобы совершённые в доисторические времена и необходимые для установления, а затем и поддержания космического и общественного порядка, развивается в книге К. Т. Пройса «Религиозный обряд и миф» (1933).

Изучение мифологии в России

Дореволюционные учёные в основном находились в русле общеевропейских научных течений. Отсутствие собственной развитой мифологии наложило определённый отпечаток и на изучение мифологии как таковой. В советской науке, базирующейся на марксистско-ленинской методологии, изучение теории мифа в основном шло по двум руслам - работы этнографов в религиоведческом аспекте, и работы филологов (преимущественно «классиков»); в последние годы к мифологии стали обращаться лингвисты-семиотики при разработке проблем семантики. К первой категории относятся кроме трудов В. Г. Богораза и Л. Я. Штернберга советского периода работы А. М. Золотарёва, С. А. Токарева, А. Ф. Анисимова, Ю. П. Францева, А. И. Шаревской, М. И. Шахновича и др. Главным объектом исследования в их работах является соотношение мифологии и религии, религии и философии и особенно отражение в религиозных мифах производственной практики, социальной организации, различных обычаев и верований, первых шагов классового неравенства и др. А. Ф. Анисимов и некоторые другие авторы слишком жёстко связывают миф срелигией, а всякий сюжет, не имеющий прямой религиозной функции, отождествляют со сказкой как носительницей стихийно-материалистических тенденций в сознании первобытного человека. В книге Золотарёва в связи с проблемой дуальной экзогамии даётся анализ дуалистических мифологий, предвосхищающий изучение мифологической семантики в плане бинарной логики, которое ведётся представителями структурной антропологии. В. Я. Пропп в «Морфологии сказки» (1928) выступил пионером структурной фольклористики, создав модель сюжетного синтаксиса волшебной сказки в виде линейной последовательности функций действующих лиц; в «Исторических корнях волшебной сказки» (1946) под указанную модель подводится историко-генетическая база с помощью фольклорно-этнографического материала, сопоставления сказочных мотивов с мифологическими представлениями, первобытными обрядами и обычаями. А. Ф. Лосев, крупнейший специалист поантичной мифологии, в отличие от некоторых этнографов, не только не сводит миф к объяснительной функции, но считает, что миф вообще не имеет познавательной цели. По Лосеву, миф есть непосредственное вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа, он настаивает на неразделённости в мифе идеального и вещественного, вследствие чего и является в мифе специфичная для него стихия чудесного. В 20-30-х гг. в СССР вопросы античной мифологии в соотношении сфольклором (в частности, использование народной сказки как средства реконструкции первоначальных редакций историзированных и иногда освящённых культом античных мифов) широко разрабатывались в трудах И. М. Тройского, И. И. Толстого. И. Г. Франк-Каменецкий и О. М. Фрейденберг исследовали миф в связи с вопросами семантики и поэтики. В некоторых существенных пунктах они предвосхитили Леви-Строса (в частности, к его «трансформационной мифологии» очень близко их представление о том, что одни жанры и сюжеты являются плодом трансформации других, «метафорой» других). M. M. Бахтин в своей работе о Рабле через анализ «карнавальной культуры» показал фольклорно-ритуально-мифологические корни литературы позднего средневековья и Ренессанса - именно своеобразная народная карнавальная античная и средневековая культура оказывается промежуточным звеном между первобытной мифологией - ритуалом и художественной литературой. Ядром исследований лингвистов-структуралистов В. В. Иванова и В. Н. Топорова являются опыты реконструкции древнейшей балто-славянской и индоевропейской мифологической семантики средствами современной семиотики с широким привлечением разнообразных неиндоевропейских источников. Исходя из принципов структурной лингвистики и леви-стросовской структурной антропологии, они использовали достижения и старых научных школ, в частности мифологической фольклористики. Большое место в их трудах занимает анализ бинарных оппозиций. Методы семиотики используются в некоторых работах Е. М. Мелетинского (по мифологии скандинавов, палеоазиатов, по вопросам общей теории мифа).

Сюжет

Сюжет (от фр. sujet , букв. - «предмет») - в литературе, драматургии, театре, кино и играх - ряд событий (последовательность сцен, актов), происходящих вхудожественном произведении (на сцене театра) и выстроенных для читателя (зрителя, игрока) по определённым правилам демонстрации. Сюжет - основа формы произведения.

Согласно словарю Ожегова, сюжет - это последовательность и связь описания событий в литературном или сценическом произведении; в произведении изобразительного искусства - предмет изображения.

В предельно общем виде сюжет - это своего рода базовая схема произведения, включающая последовательность происходящих в произведении действий и совокупность существующих в нём отношений персонажей. Обычно сюжет включает в себя следующие элементы: экспозицию, завязку, развитие действия,кульминацию, развязку и постпозицию, а также, в некоторых произведениях, пролог и эпилог. Основной предпосылкой развёртывания сюжета является время, причём как в историческом плане (исторический период действия произведения), так в физическом (течение времени в ходе произведения).

Сюжет и фабула

Понятие сюжета тесно связано с понятием фабулы произведения. В современной русской литературной критике (равно как и в практике школьного преподавания литературы) термином «сюжет» обычно называют сам ход событий в произведении, а под фабулой понимают основной художественный конфликт, который по ходу этих событий развивается. Исторически существовали и продолжают существовать и другие, отличные от указанного, взгляды на соотношение фабулы и сюжета. Например:

· Толковый словарь Ушакова определяет сюжет как «совокупность действий, событий, в которых раскрывается основное содержание художественного произведения», а фабулу как «содержание событий, изображаемых в литературном произведении, в их последовательной связи». Таким образом фабуле, в отличие от сюжета, приписывается обязательное изложение событий произведения в их временной последовательности.

· Предыдущее толкование было поддержано в 1920-х годах представителями ОПОЯЗа, которые предложили различать две стороны повествования: само по себе развитие событий в мире произведения они называли «фабулой», а то, как эти события изображены автором - «сюжетом».

· Другое толкование идёт от русских критиков середины XIX века и поддерживалось также А. Н. Веселовским и М. Горьким: они называли сюжетом само развитие действия произведения, добавляя к этому взаимоотношения персонажей, а под фабулой понимали композиционную сторону произведения, то есть то, как именно автор сообщает содержание сюжета. Легко видеть, что значения терминов «сюжет» и «фабула» в данном толковании, по сравнению с предыдущим, меняются местами.

Наконец, существует также точка зрения, что понятие «фабула» самостоятельного значения не имеет, и для анализа произведения вполне достаточно оперировать понятиями «сюжет», «схема сюжета» (то есть фабула в смысле первых двух из вышеперечисленных вариантов), «композиция сюжета» (то, как события из схемы сюжета излагает автор).

Типология сюжетов

Предпринимались неоднократные попытки классифицировать сюжеты литературных произведений, разделять их по различным признакам, выделять наиболее типичные. Анализ позволил, в частности, выделить большую группу так называемых «бродячих сюжетов» - сюжетов, которые многократно повторяются в различном оформлении у разных народов и в разных регионах, большей частью - в народном творчестве (сказки, мифы, легенды).

По мнению А. Е. Нямцу, из всего многообразия традиционных сюжетов можно выделить четыре основные генетические группы: мифологические, фольклорные, исторические и литературные.

Как отмечает проф. Е. М. Мелетинский, «большинство традиционных сюжетов восходит на Западе к библейским и античным мифам».

Известно несколько попыток свести всё многообразие сюжетов к небольшому, но при этом исчерпывающему набору сюжетных схем. В известной новелле «Четыре цикла» Борхес утверждает, что все сюжеты сводятся всего к четырём вариантам:

· О штурме и обороне укреплённого города (Троя)

· О долгом возвращении (Одиссей)

· О поиске (Ясон)

· О самоубийстве бога (Один, Аттис)

Игра

Игра́ - вид осмысленной непродуктивной деятельности, где мотив лежит как в её результате, так и в самом процессе. Также термин «игра» используют для обозначения набора предметов или программ, предназначенных для подобной деятельности.

Игра - форма деятельности в условных ситуациях, направленная на воссоздание и усвоение общественного опыта, фиксированного в социально закрепленных способах осуществления предметных действий, в предметах науки и культуры. Создание типичных для профессии ситуаций и нахождение в них практических решений является стандартным для теории управления (деловые игры - моделирование производственной ситуации в целях выработки наиболее эффективных решений и профессиональных навыков) и военного дела (военные игры - решение практических задач на местности и по топографическим картам).

История игр

Первые игры появились у животных задолго до возникновения человека. Обезьяны используют не только те игры, что связаны с определёнными ритуалами, например, брачный сезон, но и схожие с аналогичными играми людей. Человечество играет с доисторических времён - начиная с ритуальных (например, обряд инициации, с развитием цивилизации игры делались всё сложнее и стали практически любой тематики - война, любовь, фентези, история. Вероятно, наиболее развиты в этом плане MMORPG с режимом мультиплеера вроде World of Warcraft, к которому ежеминутно подключены тысячи пользователей по всему миру и в котором ежесекундно совершаются миллионы различных действий. Существуют и игры, способные привести к гибели человека - игры на выживание,страйкбол.

Игра у животных

Играющий котёнок

Высшие животные имеют чётко выраженный ювенальный период, в течение которого проявляют игровое поведение. Характер игр у животных определяется видовыми особенностями и в значительной степени зависит от образа жизни, так как в играх проявляются (и совершенствуются) элементы поведенческого репертуара взрослых животных - отдельные формы пищедобывательного, брачного, социального и гнёздостроительного поведения. К примеру, у лисят игра включает затаивание и прыжки - эти движения используются при охоте на мелких грызунов.

Часто наблюдаются игры с использованием предметов (манипуляционные игры). Такие игры наблюдаются у многихмлекопитающих, но особенно развиты и сложны у обезьян. Игры позволяют обезьянам оттачивать тонкие движения под контролем кожной чувствительности и зрения. Порой обезьяны проводят долгое время на одном месте, манипулируя одним предметом, при этом их активность обычно направлена на разрушение самого предмета.

Совместное участие в игре нескольких особей выводит её на качественно новый уровень. Общение животных в процессе совместной игры играет важную роль в формировании группового поведения. Обычно совместные игры включают борьбу и бег наперегонки, но могут включать манипуляции с различными предметами, в том числе борьбу за какой-либо предмет. Например, игры медвежат заключаются в беге на перегонки, затаивании, нападении друг на друга из засады и борьбе.

Роль игры в жизни человека

Игра - основной вид деятельности ребёнка. С. Л. Рубинштейн (1976) отмечал, что игра хранит и развивает детское в детях, что она их школа жизни и практика развития. По мнению Д. Б. Эльконина (1978), «в игре не только развиваются или заново формируются отдельные интеллектуальные операции, но и коренным образом изменяется позиция ребёнка в отношении к окружающему миру и формируется механизм возможной смены позиции и координации своей точки зрения с другими возможными точками зрения».

Воспитание будущего деятеля происходит, прежде всего, в игре.

А. С. Макаренко, «Лекции о воспитании детей»

Деловая игра представляет собой форму современного вузовского и поствузовского образования. Существуют инновационные, позиционные игры (А.А. Тюков); организационно-обучающие игры (С.Д.НеверковичС.Д.Неверкович на сайте «Словари и энциклопедии на Академике»); обучающие игры (B.C.ЛазаревВ.С.Лазарев на сайте «Национальная энциклопедическая служба»); организационно-мыслительные игры (О.С.Анисимов); организационно-деятельностные игры (Г.П.Щедровицкий) и др.

В рамках теории игр, математической теории, позволяющей моделировать различные ситуации, игра приравнивается к конфликтной ситуации, в которой минимум два игрока согласно определённым правилам стремятся получить максимальный выигрыш.

Игры, в том числе компьютерные, могут служить психодиагностическим инструментом; выводы могут быть сделаны из предпочитаемых игровых ситуаций, отношению к темпу и сложности игры. Само наличие игрушек при общении с ребёнком может способствовать терапевтическому (в том числе диагностическому) процессу через создание подходящей атмосферы.

Возможны задержки развития с пограничными состояниями вплоть до расстройств личности, приводящие к замещению реальной деятельности - игровой: у людей возникает зависимость от азартных или компьютерных игр, что может привести к десоциализации играющего.

Детские игры

Играющий ребёнок

У детей дошкольного возраста игра является основным видом деятельности. Некоторые стихийные игры дошкольников имеют выраженное сходство с играми представителей животного мира, но даже такие простые игры как догонялки, борьба и прятки в большой степени являются окультуренными. В играх дети подражают трудовой деятельности взрослых, принимают на себя различные социальные роли. Уже на этом этапе происходит дифференциация по половому признаку. Особое положение занимают специально разработанные развивающие и терапевтические игры.

В играх проявляются индивидуальные и возрастные особенности детей. В возрасте 2-3 лет начинают осваивать логически-образное представление действительности. Играя, дети начинают придавать предметам контекстуально-обусловленные воображаемые свойства, замещать ими реальные объекты (игры «понарошку»).

В развитии игры выделяются две основные стадии. На первой из них (3-5 лет) характерным является воспроизведение логики реальных действий людей; предметные действия выступают содержанием игры. На второй стадии (5-7 лет) вместо воспроизведения общей логики происходит моделирование реальных отношений между людьми, то есть содержание игры на этой стадии - социальные отношения.

Сегодня наш разговор о греческой культуре, в частности о мифологии, и о влиянии её на всю мировую культуру. Ответ: мы изучаем мифы Древней Греции, потому что они хорошо сохранились и повлияли на развитие мировой культуры. Учитель: какое поучение есть в мифах про аргонавтов? В 1910 году им написано поэтическое сказание «Похищение Европы» и несколько вариантов «Одиссея и Навзикаи». Ведущий: В горах Северной Греции Леонид выбрал место, где греки готовились дать отпор Ксерксу. Назовите имена художников, которые использовали мифы в своём творчестве? Назовите имена поэтов, кому было интересно творчество древних греков.

Место мифа в изобразительном искусстве

Ни один герой мифологии не пользовался такой популярностью в искусстве, как Геркулес. Художники всех эпох изображали его от колыбели и до божественного апофеоза включительно. Роскошен был свадебный пир. Все боги Олимпа участвовали в нем. Громко звучала золотая кифара Аполлона, под ее звуки пели музы о великой славе, которая будет уделом сына Пелея и богини Фетиды. Участвовали в хороводе и быстрый, как мысль, вестник богов Гермес, и неистовый бог войны Арес, забывший о кровавых битвах. Известен своей губительностью, позднее (Апулей, Метаморфозы, IV 35) представлялся как нежный, мягкий ветер; этот Зефир по велению Эрота унес Психею в его владения. Мишель Корнель младший — Суд МидасаСюжет основан на древнегреческом мифе. Царь Фригии Мидас был судьей на музыкальном состязании бога Аполлона и Пана (в ином варианте - Марсия). Гордый создатель коня расписал яркими красками все его достоинства, и все решили, что Минерве нечего и думать превзойти Нептуна. Рене-Антуан Уасс — Минерва учит жителей Родоса искусству скульптурыМинерва, соответствующая греческой Афине Палладе, - италийская богиня мудрости.

Имя – источник мифа

Многие произведения музыки,литературы,живописи написаны по сюжетам мифов древней Греции,и стали шедеврами, достоянием мирового искусства. К сюжетам мифов древней Греции обращались П.Соколов и К. Брюллов,И. Режиссеры современности тоже обращались к теме мифов,так создан фильм о путешествиях Одиссея.

В средневековье, в эпоху Возрождения, в столетия нового времени художники видели в искусстве древних греков прекрасный образец, неиссякаемый источник чувств, мыслей, вдохновения. Они и были названы мифами (греческое слово «миф» означает рассказ), а от них это название распространилось на такие же произведения других народов. Если сравнить определение мифа в разных научных школах, то можно прийти к выводу о том, что мифом проникнуты все сферы не только древнего, но и современного человека. Мастера Древней Греции и Древнего Рима воплотили в своих произведениях многие сюжеты мифов и легенд, олицетворили и оживили богов и героев мифов в скульптуре и живописи. До наших дней дошло множество черепков и целых сосудов, повествующих нам о деяниях героев и богов, а также дающих нам представление об образе жизни древних греков и их культуре. Сохранилось всего несколько руин. Но и по этим руинам, полным непередаваемой красоты и величия, можно судить об искусстве древнегреческих зодчих.

Часто произведение искусства невозможно понять без знания мифологии, особенно если это искусство античное. Задачи реферата: рассмотреть такие вопросы как, общая характеристика древнегреческой культуры, основные темы древнегреческих мифов и отражение мифов в скульптуре Древней Греции. В древнегреческом искусстве ярко проявился интерес к форме. К примеру, живописцы изображали не само пространство, а фигуры в пространстве. В своих мифах эллины проявили замечательное чувство красоты, художественное понимание природы и истории. Он создавал плавные, нежные, текучие формы. Дошедшая до нас в оригинале мраморная группа «Гермес с Дионисом» (Рис. -8) дает живое представление о стиле работ Праксителя. Во всех скульптурных памятниках эпохи эллинизма запечатлен эмоциональный порыв, момент крайнего напряжения воли, неудержимое стремление вперед. В результате проведенного анализа я сделала вывод, что подавляющее количество древнегреческой скульптуры было посвящено богам олимпийцам с их идеалом телесной и духовной красоты. Для статуй совершались жертвоприношения и возносились молитвы, прося о благополучии и счастливой жизни. Именно поэтому искусство скульптуры оказалось ведущим в культуре Древней Греции.

В древности люди наделяли необъяснимые явления окружающего их мира божественной силой и слагали о них мифы и легенды. Так, например, Венера Праксителя в Книде привлекала всех любителей искусства и поклонников чистой красоты в Греции. В мифологии Древней Греции миф о происхождении и существовании Юпитера слагается следующим образом.

МИФ – это предание, передающее представление древних народов о происхождении мира и различных явлений природы. 1. Муза эпической поэзии - это … Музы Древней Греции Каллиопа Каллиопа K a l l i o p h – («прекрасноголосая») - мать Орфея, муза героической поэзии и красноречия. Имя этой Музы происходит от имени Эроса, бога любви. Эрато связана с принципом Великой Любви, дарующей крылья. Его сын … (Тритон) звуком своей трубы из раковины вызывает бури. Глубоко под землей царит мрачный … (Аид), другой брат громовержца … (Зевса). Рядом с ним его прекрасная жена …(Персефона) В его подземном царстве струятся воды реки забвения… (Леты) и реки первобытного ужаса…(Стикс).

Фидий Зевс в Олимпии (статуя из золота и слоновой кости в главном

ПАН, в греческой мифологии божество стад, лесов и полей. Пан наделён ярко выраженными хтоническими чертами, выявляющимися как в происхождении Пана, так и в его облике. Первым включил в свою палитру полутона Аполлодор Афинский, за что получил прозвище Тенеписец. Культура Древней Греции - это совокупность достижений в области материальной культуры греческого рабовладельческого общества в период его образования, расцвета и упадка. Мойры -«часть», «доля», отсюда «участь», которую получает каждый при рождении - в древнегреческой мифологии богини судьбы. АРЕС — в греческой мифологии бог войны, коварной, вероломной, войны ради войны, в отличие от Афины Паллады - богини войны честной и справедливой.

Миф как слово (таково значение греческого «mythos») рождался вместе с живописью на стенах палеолитических пещер вместе с пением и пляской их обитателей как часть ритуала. К первой четверти VII в. до н. э. относится самый крупный сосуд геометрического стиля, подписанный именами Клития и Эрготима, названный «царицей ваз» или, по имени открывателя, – вазой Франсуа. В шести поясах изображений представлены Калидонская охота, игры в честь Патрокла, погоня Ахилла за Троилом, битва пигмеев с журавлями и многие другие сюжеты. В это же время на сюжеты греческих мифов были написаны монументальные картины Полигнотом, Паррасием, Апеллесом и многими другими художниками, выставлявшиеся на обозрение в публичных местах. На фронтоне храма Артемиды на Керкире изображена Горгона в окружении меньшего размера пантер.

Художник Михаил Врубель смело перевоплотил эллинского бога природы в полуфантастическое существо, близкое нашей русской мифологии. Многие художники использовали в своём творчестве миф о похищении Европы Зевсом. Юный бог любви Амур, сын Венеры, изображён, согласно традиции, в виде лукавого мальчика с крылышками за спиной. Перед вами бронзовая статуэтка А.Бари «Тезей и Минотавр». Каждый 9 год Афины должны были отправлять 7 юношей и стольких же девушек в г. Кнос на Крите на съедение полубыку-получеловеку чудовищу Минотавру, обитающему в лабиринте. Тогда владыка богов Юпитер повелел Прозерпине одну часть года проводить в подземном царстве, а другую – наслаждаться светом.

Существовали самобытные мифы римлян, известные по произведениям римских поэтов: Вергилия, Овидия, Горация и др. Со времени покорения Греции, Рим впал в обаяние греческой культуры. Боги Аполлон и Дионис наиболее тесно были связаны с искусством. Отметим, что без математических расчетов, в 1-2 вв. до н.э. грек Ктесбий из Александрии (Египет эпохи эллинизма) вряд ли смог создать первый в мире многоголосный орган (гидравлос). Гермес, однажды похитивший у Аполлона коров, в знак примирения подарил ему лиру, сделанную из панциря черепахи. В VIвеке до н.э., (во время правления Писистрата) культ Диониса был распространен по всей Древней Греции. По мифу, лира Орфея была выброшена морской волной на берег острова Лесбос, где и появились первые произведения мелической лирики (у Терпандра Лесбоского). ТЕАТР у древних греков был всенародным зрелищем.Первая трагедия поставлена в 534 г. до н.э. Феспидом Афинским.

Торвальдсена, “Амур и Психея” и “Геба” Кановы. Аполлона и Артемиды. Рея Сильвия, основатель Рима Ромул и царь Нума Помпилий. Греции. В Арголиде рассказывали о сыне Зевса Персее. Кносса на о.Крит. II тысячелетия до н.э. стали Микены, Пилос, Тиринф.

Урания O u r a n i a –Муза астрономии и звездного неба. Урания держит в руках небесную сферу и олицетворяет принцип познания, священной тяги ко всему высокому и прекрасному, к небу и звездам. Полигимния (Полимния) P o l u m n i a– сначала муза танца, потом пантомимы, гимнов, серьезной гимназической поэзии, которой приписывают изобретение лиры. Полигимния помогала «запомнить схваченное».

И сегодня герои греческих мифов Одиссей, Адонис и Ахей не забыты. В первой части «Илиады» Гомер приводит один из древних гимнов, воспевающий бога солнца Гелиоса. Спустя четыреста лет после окончания эпохи, именуемой историками «темными временами Греции».

В мифе говорится, что у одного царя были три красавицы дочери, из которых красивее всех была младшая - Психея. Слава о её красоте прошла по всей земле и многие приезжали в город, где жила Психея, чтобы полюбоваться ею. Ей стали даже воздавать божеские почести, забыв Афродиту. Очутившись под одной кровлей с супругом, но разлученная с ним, Психея должна была сносить всяческие преследования Афродиты, которая, желая ей смерти, придумывала разные невыполнимые работы. Однако я все же нашел несколько картин, сязанных с этим «периодом» всемирной истории в ее древнегреческом варианте.Иван Айвазовский.

Введение

Связь искусства с мифологией можно сравнить со связью устной речи и письменным ее выражением. Такое сравнение не случайно. Во все времена люди старались сохранить надолго в памяти устные предания в какой-либо вещественной форме. В пещерные века это выражалось в наскальной росписи. Затем орудия труда улучшалась, как совершенствовались и предания. Миф становился более осмысленным, насыщенным событиями и героями. И символика его выражения в искусстве так же становится ярче и богаче. На смену геометрическим узорам на керамике приходят темные силуэты людей и животных: аргонавты, боги, титаны, герои. Затем появляются целые композиции, воссоздающие то или иное мифологическое событие. По рисункам на керамических вазах и кратерах можно восстановить истинный вид многих легенд. Искусствоведам прекрасно известна даже целая рисованная энциклопедия, изображенная на достаточно большой вазе и включающая почти все основные события, описанные греческим эпосом.

Мифология влияет и на архитектуру народа. Так, в честь богов строятся храмы, причем места для их возведения зачастую выбираются не просто так, а в соответствии с тем или иным указанием, содержащимся в легенде. Так, например, был построен Эрехтейон. Не осталась без внимания и скульптура, ведь многие ваятели находили вдохновение именно в народном эпосе, в мифах.

С влиянием мифа на искусство все понятно, но ведь имел место и обратный процесс. С развитием ремесел и прикладного искусства, с развитием человеческого самосознания происходит и развитие мифа. Вспомните хотя бы, как сильно эволюционировал в народном сознании образ мойр с распространением ткацкого искусства на территории Греции! Да и боги не остались на месте, распространяя свое покровительство на все новые и новые виды искусства.

1. Миф, типы мифов, пантеон

– это правда об окружающем мире, способ познания окружающей действительности. Он позволяет нам познать, как складывались представления человека о мире. Греческие мифы содержат рассказы о богах, созданных по образу и подобию людей. В них отражен весь исторический опыт племени, и фантастика сливается с начатками реального знания. Миф никогда не рассматривался как вымысел, а рассматривался как подлинная история, особо ценная, устанавливающая образцы и нормы общественного поведения и трудовой деятельности.

Исследователи выделяют следующие.